Бросая в воду камни, следи за кругами, ими образуемыми, иначе сие занятие будет совершенно пустой тратой времени (Козьма Прутков).
Однажды взглянула на основание этого стоящего на пути дерева – старой огромной вербы (ивы) – при ярком утреннем солнце, и обнаружила на нём отчётливые пляшущие фигуры. Три фигуры, бегущие в танце справа налево, на запад, на закат. Первая ассоциация, пришедшая на ум, была, конечно же, картина Матисса «Танец» - этакий фрагмент из неё, или, точнее, нечто по её мотивам... Тут же до зуда захотелось сфотографировать, проявить этот сюжет. Снимала его зимой, весной, в пасмурную и солнечную погоду, утром, вечером, и даже ночью. И тут-то столкнулась с тем, что при повторных съёмках и разглядывании коры стали открываться новые персонажи – вот справа обнаружилась вилорогая голова... И сразу пришел на память древнегреческий миф о Минотавре.И уже фигуры танцующих преобразовались в беглецов от этого минотавра в его лабиринте, а случайная сухая былинка на стволе превратилась в нить Ариадны. При более подробном разглядывании проявились и иные звериные головы, примерещившиеся на древесной коре – такой себе набор хтонического ужаса 
Тут возникает ещё одно немаловажное обстоятельство: на фото всё это выглядит несколько, а иногда даже совсем иначе, чем при живом взгляде (например, дочь, которой показала первые фото, увидела ящериц, бегущих вверх по стволу). Будь я фотографом помастеровитее, вероятно, удалось бы фото и без доработки сделать более внятным, а так… Пришлось обратиться к некоторым приёмам обработки, хоть и в этом я не мастер – уж очень хотелось проявить увиденное для зрителя. Для большей внятности потом пришлось переделать в карандаше – чёрно-белом и в сепии… Пыталась придать полученному рисунку сходство с гравюрой, использовала всяческие рамки и прочие «излишества» для усиления впечатления… Даже пыталась повернуть кадр вокруг оси (так мне почему-то казалось логичнее – убегать им слева направо, как текст читаем), однако не тут-то было: при простом обороте свет пропадал, всё смазывалось – не так-то легко, оказывается, поменять местами восток и запад При обработке выступали всё новые образы и фигуры - змеи, гарпии, падающие и уносящиеся вверх тела...
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
Ну конечно, кто ж ещё у нас, в нашей-то культуре, в наших понятиях – с рогами и копытами?
Сколько же разновременных и разно-культурных слоёв и сюжетов соединил в себе рельеф морщин и трещин на коре старой вербы (да и сама верба – прародительница, мать Мавки из «Лісової пісні» Леси Украинки… - ещё одна нить-линия, родная нам),сколько читанного, слышанного в детстве и потом, сколько историй, сказок, мифов, стихов, картин, образов… Будто камень, брошенный в омут сознания, от которого бегут-расходятся круги. Будто нить, держась за которую, сможешь выбраться из лабиринтов и клубков своей памяти, сознания и воображения...
Итак, долго я носилась с этой серией фотографий, и всё не шло… Но всё сильнее подталкивает меня из меня самой эта старая ива, одиноко (другие её соседки уже пошли под топор, от них остались лишь обломки да неохватные пни) стоящая при тропе, по стволу которой, танцуя, убегают от Минотавра сквозь лабиринт морщин и лет странные персонажи такого множества разных историй, роднящих разные времена и народы – на закат, на закат, на закат…
|
|
|
|
1. Утро. Танец.
|
|
20.03.2014
|
Утром, при ярком солнечном свете прежде всего всплывал в памяти Матисс.
|
|
|
|
|
2. Танцоры-беглецы. Нить Ариадны
|
|
20.03.2014 22:36:43
|
Попытка перехода к гравюре ч-б (для прояснения персонажей) дала неожиданный результат - нить-былинка потянула за собой античный сюжет
|
|
|
|
|
3. Бегство от Минотавра
|
|
22.03.2014 06:23:11
|
|
|
|
|
|
|
4. ...(от Матисса к Дюреру )
|
|
22.03.2014 06:23:11
|
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?...
Ну конечно, кто ж ещё у нас, в нашей-то культуре, в наших понятиях – с рогами и копытами?
|
|
|
|
|
5. Ночь
|
|
24.03.2014 09:18:57
|
Вдруг выяснилось, что ночные кадры, на которые я очень надеялась в плане прояснения сюжета, оказались действительно гораздо графичнее, но вывели множество новых лиц, персонажей (появилось слева, например,большое, довольно топорное лицо лобастой немолодой женщины в профиль (очень похожей на мою первую школьную учительницу ботаники, именуемую у нас, лоботрясов, «Сурепкой» ), за лбом которой справа вырастал тонкий профиль нежной и юной средневековой принцессы, а в основании всей сцены появился некий волко-медведь с горящим углем в пасти, и змей с заостренной головой; «танцоры-беглецы» тоже изменились – в фигуре первого на передний план выступил печальный Пьеро, и сверху у него отрос... хобот , второй стал гномом, вместо головы-чурбана у него появился тонкий профиль умного грустного женского лица, в паре же с третьим плясуном вместо байронической личности оказался унылый старик в ночном колпаке… Да и минотавр приобрёл вдруг резкий и трагический профиль человечьего (спящего) лица. И рога стали более походить на ослиные уши… А левее всех, на самом левом краю вдруг выступило крупное лицо бородатого и гневного (и, кажется, одноглазого) старика – лесного царя, что ли… или ещё кого пострашнее…
|
|
|
|
|
6. Ночь. Гавюра.
|
|
24.03.2014 09:18:57
|
|
|
|
|
|
|
7. Как минотавр превратился в козлика
|
|
22.03.2014 06:25:05
|
Попробовала даже отдельно этого рогатого выделить, повертеть так и этак.
При этом, вырванный из контекста, он почему-то потерял весь свой угрожающий смысл, и стал более походить на козлика (может, сатира, фавна ? Хотя нет, скорее просто козлика, серенького: как в песенке «бабушка козлика очень любила» ), и копытце даже вроде проявилось. Потом разглядела фигуру (рука-плечо-голова) повисшего на этом рогатом существе человека (так это и есть Тесей?) А в верхнем левом углу выскочил Буратино, – остроносенький такой, со вскинутой вверх ручкой, а к его коленям (напрасно – деревянный же!) подползала снизу коварно улыбающаяся змея , а может льнула лиса .
|
|
|
|
|
8. ...
|
|
22.03.2014 06:25:05
|
|
|
|
|
|
|
9. Вечер (На закат...)
|
|
22.03.2014 06:23:00
|
...Сегодня — ангел, завтра — червь могильный,
А послезавтра только очертанье...
Что было поступь — станет недоступно...
Цветы бессмертны, небо целокупно,
И все, что будет, — только обещанье
(Мандельштам)
|
|
|
|
|
|
|
Приходится ещё и объяснять, если хочешь быть верно понятой 
